Недоконченные беседы («Между делом») - Страница 70

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

...

Впервые — 03, 1884, № 2, отд. II, стр. 255–264 (вып. в свет 18 февраля). Под заглавием «Между делом» и за подписью «Dixi».

В Изд. 1884 текст перепечатан с незначительной стилистической правкой.

После первого марта 1881 года революционное движение «шло на убыль и падало». За 1881–1883 гг. правительству удалось расправиться с основным ядром своих главных политических противников — народовольцев. Переломным оказался именно 1883 год, когда, благодаря крупнейшей провокации, учиненной Г. П. Судейкиным с помощью предателя Сергея Дегаева, «погибла под ударами царизма… старая «Народная воля». Широкий либеральный фронт в панике отступал перед силами укрепившейся реакции.

Идейные «итоги» этого года и подводятся в настоящем очерке Салтыкова. Всей системой развитых в нем положений он перекликается с «Пошехонскими рассказами» (вечер пятый, «Пошехонское «дело»). В очерке сатирически запечатлен основной «тон общественного мнения» этой поры — «тон» отступничества, отказа от высоких революционных целей («витания в эмпиреях») и даже от скромных либеральных надежд («легкомысленных» «возгласов»).

Передовые идейные стремления, ошельмованные в качестве бесплодных «эмпирейных витаний», дворянско-монархическая реакция попыталась заменить демагогическим лозунгом «дела». У Салтыкова он иронически сформулирован так: «чтобы спастись, нужно не «чужое», не «иностранное», а «свое собственное», и притом «настоящее», дело найти». Салтыков сатирически использовал здесь систему политических эвфемизмов, которые широко применяла охранительная публицистика. Под «чужим», «иностранным» делом она подразумевала не только революционные действия, но и буржуазно-демократические, конституционные намерения русских либералов. Страницы «Моск. ведомостей» пестрели такими, например, «обобщениями»: «…под влиянием чужих доктрин померещилось, будто движение реформ ведет у нас к ограничению верховной власти, олицетворяемой монархом», «наши газетные преобразователи являются сущими иностранцами <…> они смотрят на нашу родную действительность сквозь вопросы, возбужденные западною жизнью».

Но то, что адепты реакции считают «своим собственным», «настоящим» делом, есть, как доказывает Салтыков целой серией выразительных сатирических эпизодов, либо полицейское доносительство, либо обывательская суета, либо хищнический стяжательский ажиотаж. Истинная подоплека толков о «деле», — доказывает Салтыков, — реставраторские крепостнические вожделения («Вот кабы вход в крепостное право каким-нибудь чудом опять открылся…»), осуществление которых способно только обессмыслить жизнь, лишить ее исторических перспектив.

Серьезность салтыковского общественного «диагноза» была с раздражением встречена некоторыми рецензентами: «Публицисты «Отечественных записок» констатируют следующий факт: нельзя не видеть и не чувствовать, как пресекся теперь живой нерв русской публицистики, — пишет корреспондент «Новороссийского телеграфа», — общественные дела занимают ее гораздо меньше, и она видит себя лишенною прежнего значения…», но «во всяком случае, нет никаких резонов кричать: караул… Зачем же унывать и на других тоску наводить?»

Стр. 240…кроме литературы, которой прошлый год принес одни утраты. — Салтыков имеет в виду репрессии против передовой журналистики (22 января 1883 г. было объявлено второе предостережение «Отеч. запискам», предопределившее участь журнала), последовавшую 22 августа (3 сент.) того же года смерть Тургенева, на которую сатирик откликнулся некрологом (ОЗ, 1883, № 9).

…недавний юбилей российской академии… — В октябре 1883 г. отмечалось столетие императорской Российской академии, которая была учреждена при Екатерине II отдельно от Академии наук для разработки русского языка и словесности (в 1841 г. присоединена к Академии наук как одно из отделений).

«Sursum corda!» — «Горе имеем сердца», то есть — возвысьте сердца (лат.), библейское выражение («Плач Иеремии», III, 41).

Стр. 241…литургию верных пропой… — Литургия верных — третья часть главнейшего богослужения христианской церкви, на которой могли присутствовать только верующие и не допускались «оглашенные» (готовящиеся к крещению).

…поездка вокруг света на сдаточных. — «Ехать на сдаточных — на переменных лошадях, не на почтовых, а с передачей от ямщика к ямщику» (В. И. Даль. Толковый словарь…, т. IV, стр. 166).

…с толком, с чувством, с расстановкой. — Цитата из монолога Фамусова («Горе от ума» Грибоедова, действ. II).

…в кереметь убежит. — Кереметь — «чувашская, черемисская или вотяцкая божница, капище» (В. И. Даль. Толковый словарь…, т. II, стр. 105). Хорошим знанием быта вотяков Салтыков обязан своей ссылке в Вятку и многолетней службе там.

…в <…> богом хранимой хижине. — Вольно процитированная строка песни Марии из юношеской мелодрамы Некрасова «Материнское благословение, или Бедность и честь» (1842).

Стр. 243…к говору трактирных завсегдатаев прислушивался (vox роpuli)—«Послушать, что говорят» о различных политических событиях «прислуга в домах, лавочники в своих подвалах, извозчики па улицах», всерьез призывали «Моск. ведомости» (1878, 6 апреля, № 89), выдавая эти толки за голос «простого народа» (vox populi — усеченный латинский афоризм — vox populi, vox Dei: глас народа — глас божий; латинские цитаты служили непременным стилистическим украшением передовиц Каткова).

…с сведущими людьми совещался… — См. примечания в т. 14, стр. 628 и в 1 кн. 15 т., стр. 370.

…на смену славянофилам, появились какие-то выморочные бонапартисты, которые могут только в трубы трубить… — Об отношении Салтыкова к славянофильской доктрине — см. в т. 5, стр. 536–539, 565. В 1880-е гг. славянофильскую фразеологию («исконные русские начала», «народный дух», «здравый народный смысл») взяла на идейное вооружение придворно-монархическая верхушка, пытавшаяся террористическими методами искоренить революционность в России («выморочные бонапартисты»).